О судьбоносных событиях в его жизни и в истории народа ханты член Союзов писателей, журналистов и переводчиков России рассказал корреспонденту «ПК».
В первый раз он побывал в Салехарде подростком, когда за хорошую учёбу и примерное поведение его поощрили путёвкой в лагерь «Артек». Школьника из села Шурышкары встретили в аэропорту и сразу отвели на обед в ресторан «Север».
Город он тогда не успел посмотреть – на следующий день увезли на поезд в Лабытнанги. Спустя три года Геннадий поступил в Салехардское национальное педагогическое училище. Так с 1974 года он надолго не уезжал отсюда, кроме службы в армии.«За полвека здесь сильно изменилось, – поделился Геннадий Павлович. – В некоторых районах уже непонятно, где какой дом стоял. Я жил по улице Ленина, 22. Застал ещё бревенчатые дороги, по которым две-три машины тогда ездили. Автобус ходил, но маленький, жёлто-белый такой. А так можно было на снегоходе передвигаться».
Карьеру он начал в семнадцать лет – студента принял лаборантом Новомир Дронзиков, который вёл тогда физику в педучилище. После молодой человек трудился в Клубе юных моряков, пока не получил предложение работать на окружном радио от известного ямальского журналиста и философа Леонтия Тарагупты. Тот был наставником для плеяды будущих хранителей национальной культуры. Их школой этножурналистики стала студия ханты языка на радио, созданная Леонтием Антоновичем.
Вот как Геннадий Кельчин вспоминает ещё одного выдающегося северянина – поэта и журналиста Прокопия Салтыкова, которым вдохновлялся: «А как он радиопередачи вёл! Во время их выхода оленеводы бросали дела и бежали в чум, а рыбаки – в избушки, лишь бы послушать родную речь из приёмника. Прокопий Ермолаевич был талантливейшим литератором, но скромным».
«У ямальских ханты не было своей газеты, поэтому политик Евгений Ямру добился её создания. Так я стал главным редактором, первый номер вышел 6 января 2001 года. Возил рукописи на «Буране» в Лабытнанги, потому что там набирали газету, – продолжает рассказ Геннадий Павлович. – Первые полгода один работал. Хорошо, у меня багаж был: из архива поднимал материалы, внештатников привлекал. Одним из таких был Николай Нахрачёв из Мужей, самородок – пел, сказки собирал. Жаль, погиб рано».
Название газеты «Лух Авт» переводится как «Ангальский Мыс». По словам Геннадия Кельчина, легенды и героические песни гласят о том, что это самое священное место ханты – там живут боги. Оно имело такое же значение, что и гора Олимп для древних греков.
Для современных коренных северян местом притяжения стало стойбище Шитамкурт в нескольких километрах от окружной столицы. Первым там поставил чум основатель этнотуризма на Ямале Герман Сандрин, а после – члены местной национально-культурной автономии ханты «Пулнгават». К слову, как и газета, автономия тоже появилась в начале нулевых и сыграла объединяющую роль. Общественники поднимали проблемы уже не в одиночку, а от лица народа.
«Хорошо работали председатели автономии в разное время Галина Артанзеева и Елена Рыбина. Бывало, в День середины лета или в Вороний день для гостей три двухметровых стола не хватало. Сам покупал оленя для жертвоприношения, ездил за ним на снегоходе. Однажды ради этого двести километров проехал. На полпути метель началась, но всё равно привёз, – поделился Геннадий Кельчин. – Кроме праздников, в последние годы приносим жертву, когда погибают соплеменники на СВО. Это связано с нашим поверьем, что ушедший в иной мир оставляет после себя дыру. Если её жертвой не закрыть, то в неё покойник всех, кого захочет, унесёт. Раньше такой обряд делали: около умершего ставили круглую чашу с растопленным оленьим жиром на ночь. Утром смотрели, сколько царапин или точек на застывшем жиру – это количество родственников покойник может забрать с собой».
Геннадий Павлович считает, что молодёжи нужно всегда интересоваться традициями своего народа, спрашивать у старших, кто мы и откуда. Иначе через несколько поколений ханты потеряют богатое культурное наследие:
«Наши предки освоили Север с помощью традиционных природосберегающих способов. Пропитание добывали ловушками, а для создания жилья и одежды использовали безотходное производство. Сравним, к примеру, академика РАН и нашего дедушку-оленевода: первый имеет научную степень в академии, а пастух – в тундре академик».
Читай, смотри и слушай наши новости на медиаплощадках:
Свежие комментарии